ГЛАВА 1
❖ СПОСОБНОСТИ:
Флорокинез. Управление растениями. Возможность читать их мысли и общаться. Одна из разновидностей данной способности - появление на предметах растений, при прикосновении их флористом. Проще говоря, вы тронули стол, а на нем расцвели одуванчики.
Любитель поэкспериментировать с растениями, создать те, которых на Земле не существуют или воссоздать то, что растет в Эдеме.
❖ АРТЕФАКТЫ:
♦ Полетный инструмент:
Крылья Икара - сделанные в древности Дедалом Критским крылья попали к мраку после гибели Икара, стражи мрака, чья больная мозоль - потерянные крылья, закинули их подальше в чулан, а позднее крылья были честно стащены из резиденции мрака Венцеславой и объявлены ее собственностью при молчаливом согласии маман и Буслаева-старшего. Долго брала уроки полета у Дафны, но в итоге научилась быстро и красиво летать, показывая с высоты брату язык.
♦ Прочее:
► Стандартный зудильник, сзади разрисованный собственноручно Веней.
► Кольцо мага - серебряный перстень с шестиугольным плоским ониксом сверху, который частично перекрыт двуглавой змеей из темного серебра. Выдан Мефодием перед отправлением в Тибидохс.
► Коробка красок, с помощью которых можно создать живые рисунки, которые, правда, не выходят за пределы холста или клочка бумаги, как умеют более качественные экземпляры профессионалов. Подарок отца на последний День Рождения.
► "Кошка" скьявона - артефактный венецианский палаш, сделанный специально для Венцеславы.

внешний вид

Самозатачивающееся серебряное лезвие с двумя желобами, по которым при нажатии потайной кнопки под корзинчатой гардой течет яд, изготавливаемый самой Славой из выращенных ею растений.
Ворчливая говорящая львиная голова по имени Ричард на "кошачьем" навершии, которая любит к месту и нет давать советы по ведению боя, отпуская ехидные комментарии касательно стиля и выпадов противника. Практической пользы не несет.
При изготовлении палаша использовалась магия, которая дала возможность сделать удары обладателя более точными и сильными, а также подставлять лезвие под атакующие заклятия, которые он впитывает и нейтрализует.
Веня умеет доставать оружие из подпространства и туда же его прятать, как и остальные Падшие.
► Комплект метательных ножей с самозатачивающимися серебряными лезвиями, которые Слава почти всегда смазывает фирменным ядом, обладающие свойством возвращаться в ножны того, кто их метнул. Подарены на 16 лет заботливой мамочкой.
► Браслет на кожаном ремешке в виде одного серебряного крыла - подарок отца, помогает сосредоточиться, отогнать дурные мысли и кошмары, придает твердости и ясности.
► Гроздь мелких амулетов, которыми должна обзавестись любая уважающая себя ведьма, развешаны по рукам, шее, одежде.
► Гаврюша - не артефакт, а питомец. Плотоядное ядовитое растение, плод экспериментов Эдемовой и Свеколт, питающийся насекомыми, магией и всем, до чего дотянется.

ГЛАВА 2
❖ ХАРАКТЕР:
Слава - тот еще Наполеон.
Эгоцентрична, самолюбива, протирает корону по пять раз в день, не забывая вставлять туда новые камушки время от времени. Любительница покомандовать, повести народ за собой в поисках лучшей жизни или кидая на амбразуру. Впрочем и о народе заботиться не забывает, то есть о своих близких. Ответственная, верная, целеустремленная личность, которая упряма до чертиков. На задания зачастую отправлялась в первых рядах, так как не любит отсиживаться в окопах, когда другие рискуют головой.
При этом дипломатична, говорлива, умеет заболтать, уболтать и язык ее не то, что до Киева, а до самого Эдема доведет. Хорошо разбирается в человеческих отношениях и эмоциях, знает куда, когда и зачем надавить, где ниточку отпустить и как добиться своего.
Знакомых у нее с ее эмоциональной и внешне открытой натурой достаточно много, но не всякий знает, что под мягким травянистым верхом, скрывается каменное дно, прячущее саму суть Славы. Да и не каждый, пусть даже темный, согласиться иметь дело с той, которая служит мраку. Мрак только сперва привлекателен, а его слуги - романтичны и загадочны. Слава навидалась всякого всего-то чуть более, чем за два десятка лет, и если бы не мать да Мефодий, который и держит в своих руках власть над мраком, и вовсе б на такое не подписалась бы.
Взрывная, что та бочка с нитроглицерином, но так же быстро успокаивается, правда крайне злопамятна и мстительна. Способна припомнить Вам то, что было пять лет назад во вторник в 11.23, когда Вы косо на нее глянули и вовремя не подставили собственную тушку, чтобы Венечке мягче падать было. Ее месть не имеет срока давности и годности.
Яркая, уверенная в себе, как и все, имеет недостатки, которыми бравирует, превращая то ли в достоинства, то ли в оружие. Сильна духом и волей, привыкла бороться и не ломаться, не умеет опускать руки и всегда ищет второй, пятый, десятый выход.
Иронична, саркастична, цинична, как и все темные. На лице зачастую играет ехидненькая улыбочка с долей превосходства. Спеси с возрастом у нее поубивалось, а вот самоуверенности - нет, впрочем, ее она старается подкреплять вескими основаниями. Не стоит на месте, совершенствуется день за днем, чтобы прыгнуть выше себя вчерашней и взобраться повыше. Рисковая дамочка, любит эксперименты и приключения, в которые вляпывалась с самого детства.
Любит старые мифы и легенды, рассказы о прошлом от отца, которыми он убаюкивал ее в детстве, а после и просто по ночам ведал. Эссиорх же ее научил разбираться в астрономии и созвездиях, так что пока находит дорогу в незнакомой местности, может и парочку историй по случаю рассказать.
Заботлива по своему, с натяжечкой, конечно, но уж как есть, правда, к быту приучена мало, привыкнув многое решать с помощью магии в этом плане. Не терпит слабости и глупости, последней уж особенно, когда та выходит другим боком, как в случае с сестрой. Сама Веня хоть и любит скидывать ответственность на кого-то, но если чувствует за собой вину, то и последствия принять готова, а после их постарается исправить. Не любит сожалеть о чем-то, раз сделал это - значит хотел того в тот момент. А вот с тем, что вышло - и дело имей. Бывает сурова и строга, как и всякий командир, но старается быть справедливой и объективной в команде. Вообще крайне двойственно относится к людям, близкие на особом счету и для них Веня даже старается быть не такой уж отвратительной эгоисткой, с прочими же не церемонится, обещая махать платочком и лить крокодиловые слезы в след тем, кого послала интересным маршрутом к лешему в гости.
❖ БИОГРАФИЯ:
♦ Место рождения/проживания:
Россия, Москва/о. Буян, Тибидохс, временное - параллельный мир
♦ Ближайшие родственники:
Эссиорх - отец, хранитель из Прозрачных Сфер
Улита - мать, темная ведьма
Яромир Эдемов - старший брат, светлый маг, магспирант и член Падших
Эльвина Эдемова - младшая сестра, темный маг, магспирантка и член Падших.
♦ Общее описание:
Пожалуй, начать надо с того, что Хранителю из Прозрачных Сфер было чертовски мало одного ребенка, его тяга к большей семье, а может не его, а физической оболочки, а также желание привести свою любимую ведьму к свету через детей все росло и крепчало. Как результат - второй отпрыск не заставил себя долго ждать и с результативностью 1:1 Эссиорх и Улита получили новое чадо в лице очаровательной дочурки. Хотя ладно, врать не будем, по первой все младенцы напоминают сморщенные мухоморчики из забродившей настойки Ягге, а ворковать над ними могут только мамочки в послеродовом бреду. Однако, надо отдать должное, папа ворковать над дочерью не забывал тоже, папы они вообще дочерей любят, хоть и не признаются в том, уверяя всех и каждого, что хотят мальчика и только мальчика. И что удивительно, чем больше уверяют, тем сильнее любят дочь. Сердце Хранителя было большим и любви хватало всем: взбалмашной наседке Улите, юному и обаятельному двухлетнему Яромиру и крохотному свертку, названому Венцеславой с надеждой на то, что слава увенчает эту малютку в будущем и жизнь ее будет яркой и выдающейся.
Донадеялись.
Росла дочь не то, чтобы под фанфары и в лучах света и славы, но тяга к последней в виде неуемной энергии и попыток лезть в приключения, которые находились даже в обычной лопухоидской квартире, явно прослеживалась. Надо учесть, что и квартиры достаточно часто сменяли одну другую, привередливой Улите не нравился то вид на проезжую часть, то отсутствие рядом с домом детской площадки и круглосуточных магазинов, то наоборот слишком много зелени и коварных насекомых, то шумные соседи, вздумавшие передвигать мебель в три часа дня и случайно разбудившие Ярика, то наоборот подозрительно тихие, которые явно что-то замышляли и устраивали кровавые ритуалы под пологом тишины, а ритуалы для неокрепшего детского организма вредны. Места жительства менялись бы и дальше, пока Эссиорх наконец не устал от семи пятниц на неделе и жизни на коробках, подыскав не слишком счастливую, но крайне комфортабельную квартиру, которая, что удивительно, сразу же и устроила ведьму.
Беда пришла откуда не ждали. Улита отправилась в командировку на юг, прихватив младшую дочь с собой, а вернувшись поняла, что лишилась одного чада... Тот эпизод Веня помнит плохо, да и что она могла особо запомнить в два-то года? Однако лопухоиды еще долго вспоминали стихийное бедствие, списав все на причуды природы, так и не узнав, что виновата была одна конкретная и крайне злая темная ведьма. Злилась Улита долго, качественно и со вкусом. Отходчивый характер ведьмы дал сбой и между ней и мужем пробежала черная кошка. Беременная третьим ребенком и еще более эмоциональная женщина после бурного всплеска ушла в глухую оборону и игнорирование стража, демонстративно собрав все свои вещи и перебравшись в резиденцию. Эссиорх, не особо вдохновленный таким  близким соседством с мраком, все же последовал за супругой, пытаясь каждый день вернуть ее расположение и доказывая той, что их сыну в Эдеме будет лучше. Однако матери - народ особый, даже уникальный, все разумные доводы разбивались о ноющее от тоски сердце, а Улита гнев на милость не меняла.
Самой же Вене резиденция пришлась по вкусу. Во-первых, там был Арей. Точнее дядя Арей, как его величала научившаяся говорить кроха, ничуть не боящаяся первого мечника мрака, его угрюмого и обветренного лица, споро забирающаяся то на колене, то на руки, то даже на плечи. Барон лишь усмехался в черные усы, иногда подбрасывая к потолку звонко хохочущую девчушку, а его глаза теплели. Напоминала ли она ему свою собственную потерянную дочь или то была перенесенная с Улиты привязанность - неизвестно, но спустя всего два месяца даже глазик у стража перестал нервно подергиваться каждый раз, когда он слышал писклявое "дядя Арей" от бегущей к нему малявки. Пожалуй, своему любимому начальнику сейчас ведьма доверяла куда больше, чем супругу. Тот по крайней мере никогда не обманывал секретаршу и не смотря на службу мраку, никогда не совершал подлости по отношению к ней, в чем ведьма непрестанно упрекала светлого хранителя. Эссиорх вздыхал, сжимал зубы и терпел, надеясь, что сможет пробить ледяную стену.
Во-вторых, на Большой Дмитровке бывала Дафна, летящая, светлоглазая и необыкновенная, она притягивала взгляд, ее волосы обязательно хотелось пощупать, потянуть куда-то вперед за руку и рассказать важную детскую новость. Неоспоримым плюсом этих личностей было то, что в отличие от гиперзаботливой матушки, они подобным не страдали и хоть кнопке еще по сути было безразлично, но смена обстановки шла на пользу, потому что как ни крути, а за братом она тосковала. Некого было укусить от переизбытка чувств, стукнуть игрушкой или тихонько сидеть рядом, смотря мультики. Однако, дети долго горевать не умеют и постепенно Яромир выветривался из памяти Славы, которая забивалась куда как более интересными и нужными вещами. Ну или не особо нужными, но явно значимыми. Такими, как рождение еще одной Эдемовой...
Любительница внимания, Слава явно не была готова к тому, что его придется делить с кем-то еще. Впрочем, малый возраст частично спасал от тотальной и всепоглощающей ревности, хотя со старшим братом было всяко проще... Свое он уже получил, жадиной никогда и не был, здесь же делиться приходилось уже Венцеславе, что не особо ее и устраивало. Что еще хуже - после рождения Эльвины семья таки покинула резиденцию, а значит Дафну с дядей Ареем кроха стала видеть куда как реже, что лишь добавляло минусов сестре.
Правда надо признать, что особой неприязни или ненависти к новому члену семьи старшая не испытывала ни тогда, ни сейчас, ее узкий круг близких всегда был для нее чем-то особенным, заветным и неприкосновенным, и пусть с Элей Слава никогда не церемонилась, но и любила.. по-своему, как умела, но любила, но понимание того пришло много позже, а в детстве конфликты вспыхивали с пугающей регулярностью. Впрочем, растущая девочка Веня скорее зацикливалась на себе, чем на ком-то еще. Она ставила себя выше других, в том числе и сестры, которая хоть и была ей родней, но казалось Славе такой далекой и неумелой, что порой было даже стыдно и жалко ту. Мать частенько таскала за собой младшую, а вот старшая предпочитала оставаться с отцом, наблюдая за его рисованием и сама постепенно приобщаясь к искусству. Именно на одной из прогулок в поисках красивого пейзажа проявилась ее способность флорокинеза, когда не найдя ничего стоящего внимания, она создала удивительной красоты цветок для отца, чтобы тот парой умелых движений создал карандашный набросок на бумаге. Веня гордилась, Эссиорх сиял, а ледяная стена Улиты дала первые трещины.
Возвращение Яромира из Эдема окончательно сломало и уничтожило все, что разделяло Эдемовых, Элли злилась и бесилась, Улита была вне себя от счастья, Эссиорх, опечаленный, что из сына таки не вышло светлого стража, украдкой выдохнул, а Веня посмеивалась над младшей и относилась ко всему философски. Там где уже было два ребенка, третьему место найдется, к тому же со старшим братом, который хоть стражем и не стал, но явно тянулся к свету, Славе было проще ужиться, чем с такой же вредной и противной младшей, явно пошедшей, как и она, в мать.
Чуть подросшая Венцеслава вновь стала частым гостем в резиденции, когда одна, а когда и с братом, где стала своей. Даже научилась грозно сдвигать брови и сверкать глазищами, пугая особо впечатлительных и недавно сшитых суккубов из новой партии. Тогда же она стала пробираться на тренировки старших, которые вел уже ничему не удивляющийся мечник, да Веня и не мешала, тихо наблюдая из своего угла и восхищаясь быстрыми и отточенными движениями. За оружие она точно также взялась раньше сестры, как и повезло ей с магией, что лишь добавляло драгоценный камней ей в корону, а взгляд в сторону младшей становился все более снисходительным. Взялся же Арей учить ее после того, как она до начала тренировки пробралась к оружию и решила поиграть с парой метательных ножей, чуть не пришпилив входившего в этот момент Буслаева-младшего на манер бабочки, которому потом еще и перепало за несобранность. Решив, что беды от обученной Эдемовой будет меньше, чем от любознательной, но неумелой, барон мрака получил еще одного ученика.
Эмоциональная и активная Венцеслава крайне быстро перезнакомилась со всеми, кого еще не знала из одаренных, тех самых талантливых ребят, на кого обратил свое внимание Повелитель. Близких друзей до встречи с Падшими у нее и не было, поэтому каждого она воспринимала как члена семьи, к каждому находила свой подход и заветное слово. Находить общий язык с человеком, магом или нежитью при всем своем эгоизме, пожалуй, было врожденным талантом Эдемовой. Ее можно было либо любить, либо ненавидеть, но яркая и непоседливая дочь Улиты не оставляла равнодушным ни одного своего знакомого, коих у девушки было превеликое множество.
Что касается самого Повелителя, то, конечно, годы правления взяли свое, однако, в кругу близких еще можно было изредка увидеть его мальчишескую улыбку с надколотым зубом, которая преображала Буслаева-старшего и словно возвращала в прошлое. Веня не знала в какое именно прошлое, но мама рассказывала порой еще о том времени, когда она привела тринадцатилетнего мальчишку на Большую Дмитровку, выловив его в собственном подъезде одной из самых обычных обычных многоэтажек Москвы. Дружба Мефодия и Улиты не прекращалась еще с той поры, а потому и сама Веня беззастенчиво вписала себя в тот самый ближний круг Повелителя, искренне восхищаясь уверенностью Мефодия, его внутренней силой и, чего уж греха таить, упрямством. Упрямство у них пусть было и не семейное, но общее. Именно благодаря этому упрямству Слава выбила у матери возможность почаще бывать с отцом еще тогда, когда Ярик не вернулся домой. Благодаря этому же упрямству не стонала и не жаловалась на Ареевых тренировках, когда в пору растянуться на каменном полу и не шевелиться, так болит каждая клеточка тела. На нем же она основывалась, когда согласилась на предложение принять метку и вступить в отряд. Эссиорх был крайне недоволен, что его дети идут служить мраку, но Слава в первую очередь шла в объятия не к мраку, а к Мефодию. Будь она постарше, он помоложе да свободнее.. Чем не объект для первой девичьей симпатии? Так же оставалось лишь стараться быть такой же сильной и обещать, что не подведет.
И не подвела. Вроде бы...
Слава училась старательно, жадно заглатывая все новое, что ей давалось, пускаясь в самостоятельные эксперименты. На этом они позднее сойдутся в Тибидохсе со Свеколт, такой же то ли безбашенной, то ли просто безголовой любительнице всего нового и неизведанного, за что обеим крепко прилетало в случае неудач, но ничуть не останавливало.
Особым событием в жизни Эдемовых стоит отметить трагических случай, произошедший по вине младшей... Надо сказать, что вину ту Слава с Элли так и не сняла, не простила и не забыла. Старшего брата она всегда считала слегка наивным, чересчур добрым, а главное - готовым к глупым самопожертвованиям. Светлый...что с них взять? И потому подстава с оборотнем, в результате которой Яромир получил проклятье, а сама Элли хоть и натерпелась страху и могла погибнуть, но не выходит у Вени из головы. Сестра могла и не соваться на Лысую Гору, тем более ночью. Что и кому она хотела доказать? Себе? Окружающим? Несмотря на достаточно юный возраст, мозгов у Славы, мнилось ей, было все же больше, чтобы подставляться так глупо, не беречь собственную шкурку. Что это за ведьма такая, у которой инстинкта самосохранения нет? Злилась тогда Слава сильно. Пожалуй, сильнее, чем когда бы ни было в жизни, самолично желая придушить младшую сестру, когда увидела всего в крови со страшными ранами брата, не одну неделю восстанавливающегося что с помощью магии, что зелий.. А уж когда тот совершил первый оборот.. От скорой расправы спасла все же толика родственной любви, которая оказывается присутствовала в сердце Славы, да тихий, но уверенный голос Яромира, шепчущий, что все в порядке, что это даже...интересно? Что в том было интересного Слава так и не поняла, портить жизнь другим она умела качественно, но от сестры отступила. Хотя долго еще смотрела на ту волком, тем самым, в которого стал превращаться Ярик. С той же поры Веня ненавязчиво, но решила опекать его, хоть и была младше, ради этого же и хотела пойти на кафедру ратной магии, но академик имел особые предубеждения против темных, изучающих эту крайне важную (и опасную) науку, а потому пришлось старшей искать себе другое место, куда приткнуться.
Идею полета в школу встретила ироничной ухмылкой, но без неприязни, с которой отозвались некоторые другие Падшие. Видевшая в основном только Москву да резиденцию в ней, ей было интересно посмотреть на целый магический остров, да и про элементарных магов она в основном только читала, пара встреченных, закладывающих свои эйдосы, были не в счет. О чем с ними поболтаешь, когда трясутся, словно осиновый лист, вчитываясь в буковки контрактов? Шли к ним в основном темные, конечно, но и светлый однажды затесался... Слава у него тогда перстень еще стащила, хотела вблизи рассмотреть и понять зачем он им нужен вообще, если колдовать и так можно? Стоит только захотеть. Да и круг интересов расширять надо было.
Железки и растения, магия и живопись - вот что любила в своей жизни Слава, не заботясь о других чувствах характера самого романтического. Нет, на свидания-то она бегала порой, но больше от скуки ли, от любопытства.. А о чем с теми женихами и говорить? Ни в двусторонней заточке не смыслят, ни в новых селекционных сортах растений. Даже живопись и та с трудом обсуждалась. Глупые какие-то, ограниченные. Хоть обычные лопухоиды, хоть маги. Привыкшей к крайне нестандартному кругу общения, Славе с более простыми знакомыми было тяжковато, что не мешает приятельствовать, то может стать серьезным препятствием на пути к чему-то большему. По настоящему же Венцеслава еще никогда не влюблялась, ее симпатии были скоротечны, на что дядя Арей лишь посмеивался, говоря, до чего Слава похожа на молодую Улиту той поры, когда та еще не встретила своего крылатого. Веня разводила руками и кивала в ответ, соглашаясь. Пожалуй, влюбиться она была бы и не прочь, да только в кого? Не в мага же, которых в школе хоть и десяток на квадратный метр, но все не то и все не те, сама не замечая, что ее задумчивый взгляд непроизвольно все чаще останавливается на одном из тех, кого она знает уже долгие годы...

ГЛАВА 3
❖ ПРОБНЫЙ ПОСТ:

пост

- Подходи дорогой, хороший, кто не боится девицы красной, отдавай эйдос злосчастный - вещал на заднем фоне комиссионер Мошкиной, спешно перезаряжающий арбалет хозяйки в то время, как сама Мошкина хлопала ресницами и производила стратегическое отступление с поля брани, простите, тренировочного. Жаль, что ей не досталось таланта ее мамочки, которая могла вот таким вот хлопаньем обезоружить десяток стражей в полной темноте. Однако, кажется природа решила не слишком напрягаться и отдала отпрыскам лишь часть причитающихся им даров. Иначе как объяснить то, что сама Венцеслава уже полчаса как прыгает горным козликом по залу и не уложила еще всех на лопатки?
Впрочем, Веня если не могла дотянуться острием палаша, то уж взглядом - точно. Она замечала все, хотя бы краем косящего глаза через левое плечо, но старалась держать под контролем всех противников, которые вместо того, чтобы застыть порядочными столбиками, имели наглость перемещаться и пытаться ткнуть друг друга не стерильного вида железками. Такую же "железку" сжимала и Эдемова, мысленно кривясь от не умолкающего пластилинового человечка, чей голос был таким же прилипчивым и противным, как и он сам, в душе все больше убеждаясь, что помимо перезарядки арбалета, комиссионер шел в помощь Мошкиной с функциями ввержения противника в состояние неконтролируемой ярости и снижения боевого духа, благодаря чему так легко наделать ошибок. Самой Славе уже хотелось разрубить пополам эту противную изменчивую морду, отправив комиссионера обратно куда-то в Нижний Тартар.
Внезапно Арей, который следил за плясками вверенных ему бабуинов, нахмурился, прикрыл на пару секунд глаза, словно прислушиваясь к чему-то или получая послание от кого-то, а затем просто растворился в воздухе без обычных спецэффектов в виде чадящего дыма или столба пламени, чем иногда грешили молодые стражи мрака. Исчезновение тренера заметили не сразу и не все. Мраков все еще увлеченно пытался нашинковать Чимоданову, Бейбарсова ловко уворачивалась от заговоренной рапиры, а сама Эдемова, оставшаяся один на один с причитающей Мошкиной, остановилась, позволяя себе короткую передышку.
Следует сказать, что подобные ночные тренировки Падших в неполном составе были одной из излюбленных тактик Арея. Подлавливая тех, кто не кстати задержался в резиденции допоздна, а может просто заглянул поболтать вечерком, он отправлял несчастную молодежь оттачивать навыки ведения борьбы, подшучивая, что для того, чтобы было что оттачивать, их надо сначала получить. Вот и Веня, заглянувшая сегодня к матери, попала под раздачу, сейчас как раз и разгребая ее последствия. Однако, на ее памяти Арей не бросал просто так своих учеников, неусыпно следя за тем, как кто-то из них в очередной раз облажается, давай нескончаемый повод для шуток и издевок мечнику.
Где-то в области груди нехорошо то ли закололо, то ли защекотало и Веня с подозрением покосилась на оную область, затем перевела взгляд на комиссионера, присевшего в стороночке и сложившего ручки на арбалет, словно порядочная девица. В порядочность комиссионеров Веня не верила с трех лет, когда один из них попробовал выторговать у ребенка его эйдос за сладкую конфету. Что стало с тем опрометчивым и недальновидным работником Улита не признается до сих пор, московская ведьма в гневе была поистине страшна.
Комиссионер тут же засмущался, потупил взгляд, словно заправский суккуб, которому разве что не хватало пышных длинных ресниц, идущих в комплекте "1.2. особа нежная, тонко чувствующая", который выдавался для работы с безнадежными романтиками, поэтами и почему-то алкоголиками, наверное, по старой привычке идущими под одним грифом с поэтами. Веня в ответ улыбнулась, погрозила пальчиком и у комиссионера оплыло левое ухо с частью лица, за которое он схватился, на этот раз послав Эдемовой не слишком любезный взгляд оставшимся целым правым глазом, спешно лепя новую форму из нагретого пластилина.
- Вам не кажется, что Арея слишком долго нет? - подала голос девушка, опуская оружие и пересекая весь зал, чтобы приблизиться к дверям. Аккуратно прощупав поле вокруг них, она с удивлением отметила, что и блокировка пропала вместе с тренером. Запирать выход магическим ключом барон мрака стал с того момента, как на очередной из тренировок, где им предстояло сражаться с многоголовой гидрой, к стратегическому отступлению имени Мошкиной прибегла большая часть Падших, получив тысячу и одно проклятие в адрес трусливых учеников и скупую похвалу за умение маскироваться в кратчайшие сроки. Сбежавших мечник в тот день так и не нашел.
- Подчеркиваю, это подозрительно, - отдышавшаяся Чимоданова, которая таки успела выскользнуть из ловушки, в которую ее методично загонял Давид, приблизилась к Вене. Не быть в курсе происходящего и терять контроль над ситуацией старшая из детей Петруччо не любила, терзаясь теперь сомнениями нарушать ли прямой приказ оставаться в зале до конца тренировки, можно ли считать тренировку оконченной ввиду пропажи тренера и является ли любопытство веским основанием (нужное подчеркнуть, вычеркнуть, перечеркнуть).
Слава подобным никогда не заморачивалась, а потому почти донесла ладонь до ручки двери, как снаружи услышала странный грохот и чужие стоны. Тело действовало на рефлексах: она вылетела из зала, как черт из табакерки, преодолела короткую лестницу и оказалась внизу, где диван в приемной был закрыт спинами Улиты и Арея, а Дафна спешно доставала флейту
- Ты с ума сошла, светлая? Маголодии в резиденции Повелителя?! - рыкнул Арей, впрочем как-то не очень убедительно.
- К черту резиденции! Если из-за этого мой мальчик не выживет я ее сама разнесу! Я тут устрою Бородинскую битву! Я..я.. - Веня удивленно поняла, что плечи матери вздрагивают, а стекла на первом этаже сотрясаются именно от ее рыданий.
Позади шумной толпой ввалились остальные, на что мечник обернулся и так посмотрел на ребят, что все срочно вспомнили о том, что уже ночь и тренировка окончена, их ждут теплые постели и вообще делать им тут больше нечего.
Веня же стояла так, где и была. Смысл сказанных слов потихоньку просачивался в ее сознание, вот она делает шаг, а затем еще и еще. Отводит руку барона, открывая себе вид и не произносит ни звука, лишь впиваясь до боли в предплечье Арея, которое так и не отпустила. Мечник, всегда суровый и порой даже жестокий, пытается отодвинуть ее, закрыть обзор, увести прочь, но Слава срывается с крючка, летит вперед и падает на колени рядом с диваном, красным уже не из-за бархатной обивки, а крови того, кто хоть и бывал глуп, наивен, даже иногда раздражающ, но оставался ее семьей.
- Ярик... - тихо шепчет девушка, не понимая, что ее слов не слышно за звуками флейты, не замечая, что губы почти не шевелятся и звук тоньше, чем комариный писк. Ей кажется, что голос как набат, он бьет сильно и громко или может это сердце так глухо отдается ударами в ее голове?
- Братик, открой глаза, братик, - она все так же шепчет и ее все так же не слышат. Слава поднимает глаза на заливающуюся слезами мать, на собранную до предела Дафну, на поджавшего губы Арея и понимает, что там, за ними, в углу стоит еще одна фигура с опущенной головой. Старшая Эдемова боится прикоснуться к брату, его раны пугают ее больше, чем та самая гидра, а ведь Веня не сбежала.. Выстояла, не опозорилась. А тут? Грудь исполосована, кровь уже не вытекает упругими толчками, она запеклась, она всюду, кажется, будто она укрывает даже Славу с ног до головы. Комок в горле еле сглатывается и тело снова приходит в движение.
- Что произошло? - тихо спрашивает она и в этот раз ее слышат. Чужая голова дергается, словно от пощечины, поднимается и Веня видит перепуганные глаза и мертвенно-бледное лицо.
- Что с Яромиром? - повторяет она снова вопрос чуть громче и чуть жестче. Ей кажется очень важным узнать все сейчас, выяснить до мельчайшей подробности и не упустить ни одной детали. И фигура начинает говорить
- Я просто хотела развлечься, а он не брал меня.. а потом... а там.. там был оборотень! А я не ожидала, не заметила. Он напал и.. - короткий, сумбурный рассказ давал так мало информации, но Веня привыкла собирать правду по крупицам, в их семье по другому иногда не получалось, - да зачем он вообще полез меня защищать! - в сердцах вскрикивает Эльвина и закрывает лицо руками. Веня стоит секунду, другую, смотрит на растрепанные волосы, местами порванную одежду и не находит царапин. Ни одной. Ни единой чертовой раны!
Резкий рывок, она хватает сестру за плечи и встряхивает, словно тряпичную куклу
- Какой леший тебя понес на Гору ночью, идиотка малолетняя?! - она трясет и трясет Элли, словно та игрушка, манекен, но разве живые люди так поступают?
- Ты могла погибнуть сама! От лап вшивого оборотня! А теперь смотри, смотри и не отворачивайся, я сказала! - снова рывок, поворот, она не позволяет сестре закрыть вновь лицо, спрятаться за ладонями, прядями волос или в своем панцире, - чертова эгоистка! Если Ярик выживет, нет, когда он выживет и поправится, я лично придушу тебя! Двух Эдемовых миру хватит! - она уже не кричит, она рычит сквозь сжатые зубы, словно дикий зверь, тот, в которого придется обращаться в полнолуние ее брату, когда он поправится... И все из-за этой!
- Я никогда тебя не прощу, - выдыхает тихо и зло Слава, отпуская сестру и отворачиваясь от той, кого теперь считала предательницей. Семьи, брата и лично ее, Венцеславы. Такое не проходит бесследно. Такое не забывается.
А у нее хорошая память.

ЭПИЛОГ
❖ ИМЯ УЧАСТНИКА: царь, просто царь Слава
❖ СВЯЗЬ: лс или почта, вк также есть у администрации