Как говорят у лопухоидов: ледис энд джентльменс.
Позвольте вам представить среднего сына из рода Чимодановых, а именно - Лукьяна. Вот посмотрите на него и скажите: что вы видите в нем в первую очередь? Высокий, худой, пожалуй, бледноват. Одет как самый обычный лопухоид: просторная футболка, джинсы, кроссовки. Типичный такой молодой человек. Возможно, студент. Единственное, что не вязалось с его простым и не особенно примечательным для Москвы образом - перстень на пальце с крупным камнем. Выглядел он не дешевой бижутерией, надо признать, а знающие могли точно сказать, что сей перстень стоил куда больше, чем за него могли бы дать в любом ломбарде столицы.
Перстень был не простой - он принадлежал магу темного отделения, обучавшемуся в Тибидохсе многие годы назад. Он подавал хорошие надежды и обладал мощным потенциалом. Кажется, его сожрали. Неудобно получилось. Сей маг вроде даже приходился каким-то там дальним родственником семье Лукьяна, и перстень ему даровали, когда мальчик впервые проявил интерес к подобному виду магии.
Но это все лирика, вступление, чтобы запудрить слушателю мозги и отвлечь от главного. А главное сегодня заключалось в том, что утром глаза Лукьян продрал не в своей родной квартире в Москве, а в одной из комнат общежития Тибидохса. Его соседа уже и след простыл. Тот вообще убежал очень рано, настолько рано, что Лука даже не слышал сквозь сон, как тот собирался. Вчера они толком и не познакомились. Чимоданов устал с дороги, полет был очень долгим, а приземление самым дурацким. Над прудом русалок седло Луки взбеленилось и стало безобразничать, пытаясь стряхнуть наездника. Чимоданов держался до победного, поэтому, когда он уже висел на стремени одной ногой (повезло - застрял), отчаянно матюкая свой транспорт, седло его несколько раз, опустившись, макнуло головой в пруд. И только после этого успокоилось и высадило потомка наследников Мрака на полянке неподалеку. Выпутавшись из стремени, Лука уже было хотел пнуть седло, но передумал. Только пригрозил: "я тебя потом накажу", и поспешил к замку, где его должны были встретить. Луку неоднократно спрашивали, зачем ему такой своенравный транспорт, а он только пожимал плечами. Так и оставалось все это за тайной пожатых плечей.
После того, как его встретили (с полотенцем в руках), старательно делая вид, что не видели из окна, как его помакало в пруду, Лукьяна проводили в комнату, что выделили ему для проживания, потом получение инструкций, расписания, книг на семестр, ужин... в общем, с соседом удалось перекинуться только парой слов, а после рухнуть в крепкий сон с яркими картинками прожитого дня, перемешанными с собственным бредом из головы.
Проснулся тяжело. Еле оторвался от подушки. После тяжелой раскачки и умывания, Лука оделся и спустился в небольшую комнату, где студенты могли позаниматься или просто отдохнуть в удобных креслах. Помимо него здесь был и его брат.
Этот-то когда успел сюда добраться?!
Здороваться не стал. Обойдется, недавно виделись, в Москве. В отличии от братца, была у него привычка не искать легких путей. Зачем, скажем, телепортироваться, если долететь своим ходом (и, возможно, заблудиться) веселее? Да и неплохая практика. Хотя если бы седло взбрыкнуло над океаном, веселого бы уже было мало.
Луке было очень интересно знать, почему Буслаев сослал их сюда, и почему сейчас, но спрашивать у брата бесполезно. Наверняка тоже ничего не знает. Рассуждать же впустую, делиться догадками - не для него.
Пометавшись по комнате взад-вперед, Лука так и не выбрал, пойти ему дальше, или остаться здесь, и встал каменным изваянием возле полок с книгами, выбирая что-нибудь почитать.

Полет перестал нравиться Вене на третьей минуте от своего начала, когда только-только набирая высоту в нее врезался голубь, а откуда-то сбоку последовал ехидный комментарий, что очевидно ее приняли за свою. Пущенный наугад через левое плечо сглаз кажется достиг адресата, что вряд ли могло сильно подпортить шкурку одного из Падших, но доставить пару неприятных минут вполне. Как говорится, сделал гадость - сердцу радость.
На том и успокоившись, Венцеслава, наплевав на запрет об установленной высоте для полета, поднялась еще выше, давая крыльям свободу. Каждый раз, надевая их, они словно манили все ближе и ближе к солнцу..ну или к тому, что было в Москве вместо оного, но Эдемова крепко держала порывы артефакта в узде, позволяя лишь изредка им пошалить, чтобы совсем не захирели и не повесили свои маховые перья.
"Пять минут, полет нормальный" в сплыла в голове одна из прилипчивых фразочек лопухоидного мира, которые волей неволей цепляешь стоит лишь только раз их услышать, но настроение действительно поднималось, долгие часы перелета рисовались уже не столь ужасными в ее живом воображении, а переправа через целый океан казалась интересным приключением.
Стартовав от Дмитровки за пару часов до рассвета с расчетом на то, чтобы добраться до безлюдных мест по их маршруту, пока ничего не подозревающие люди будут спать и видеть самые сладкие сны, которые, конечно, бывают перед звоном будильника, отрывающем их от приятной иллюзии и сапогом сорок третьего размера пинающего в серую реальность, урезанная группа Падших, возглавляемая немного не мало сыном Повелителя Мрака (больше пафоса, господа, еще больше, я сказал!) летела на встречу к своей второй половине, увы, безо всяких романтических намерений, выполняя лишь суровый, но мало понятный приказ начальства.
Где-то над Брянскими лесами они столкнулись с щуплым человечком с глазами-буравчиками, который то и дело посматривал вниз и явно не впечатлялся то ли красотами здешних мест, то ли картинами распластанного себя живописным пятном, которые то и дело возникали в его голове. Кто сказал, что нельзя залезать в чужое сознание? Когда очень хочется, то "льзя" все, этот принцип исповедовали все темные, а Слава, на счастье или на беду, было явным представителем их братии. Глаза-буравчики молнией метнулись в ее сторону, одновременно захлопывая свое сознание ледяными створками без единой трещины и пытаясь влезть в чужое, но элементарные маги и рядом не стояли с разгневанной мамочкой, допытывающейся куда ее одиннадцатилетнее чадо усвистело на ночь глядя и почему явилось только к полудню да еще в таком потрепанном виде (а как вы хотели упыря ловить, милые? да еще и не запачкаться?). Так что при всем жгучем желании неизвестному магу здесь ничего не светило, но зарубку на будущее, очевидно, он сделал, как и сама Слава.
Ренат махнул рукой и процессия двинулась дальше, теперь во главе имея уже двоих. Проводник то и дело менял высоту, петлял и был то ли крайне осторожен, то ли достаточно сильно нервничал из-за полета, стараясь скрыть эту досадную деталь. Возможно, Веня и могла бы понять его, в конце концов рожденный ползать летать не может, но как дочь стража из Прозрачных Сфер, находящихся выше, чем человеческий разум может себе даже представить, высоты она не боялась никогда и, пожалуй, отчаянно жаждала ее, чем в первые годы своей жизни доводила мать до истерик, плачевно сказавшихся на энергопередачах в Москве и Подмосковье и последующем через девять месяцев демографическом буме. О результатах своих неуемных желаниях Венцеслава, конечно, не знала, что абсолютно не мешало ей продолжать изводить родителей и пытаться взлететь или спрыгнуть ото всюду, что было выше табуретки.
- Посмотри на Мошкину, - хмыкнула Веня, подлетая ближе к брату. Разговаривать на такой высоте с ревущим в лицо ветром, берущим пригорошнями твои слова и кидающим их куда-то вдаль, было крайне сложно, но зрелище того заслуживало. Океан был беспощаден и безразличен к тем, кто пытался преодолеть его по воздуху ли, по воде ли, свет вечности трепетал в клетке из твоих ребер или же там уже поселилась сосущая пустота. За это Веня любила океан и все стихии, но и это им было безразлично....
В отличие от проклинающей всех на свете Мошкиной, вокруг которой уже образовалась мертвая зона, что ничуть не помогало ей согреться и вот-вот грозило обморожением, ведь прима их маленького театра отказалась от совета элементарного мага обмазаться вонючей гадостью, почуяв которую все местные хмыри были бы ее, но зато уберегущей кожу.
Ярик посмотрел в сторону, куда показывала сестра, старательно сдерживая улыбку, но все же покачал головой и рискнул отправиться к Маше, попутно ей что-то крича и жестикулируя.
"Светлые" возвела очи горе средняя Эдемова, лишаясь такого забавного зрелища, и парой сильных взмахов крыльями перебралась в начало, чтобы поинтересоваться долго ли им еще мерзнуть тут, но не успела, познакомив свой нос со спиной Лукьяна. Зыркнув на друга в духе "Вас тут не стояло", Слава постаралась вслушаться в трудноуловимые слова
- За этой границей находится Буян, - холодно, но с едва угадываемыми нотками торжественности возвестил маг, зависнув на месте и развернувшись лицом ко всем остальным. Взгляд то и дело прыгал аки блоха с одного Падшего на другого и, что удивительно, одновременно неприязненно относился как к темным, так и к светлым, заставив Веню задуматься о том, что, пожалуй, конкретно этот элементарный маг терпеть не может вообще всех, кроме собственной персоны и то не факт.
- Перстни есть у всех? Тогда прошу за мной, - и произнеся заклинание, скрылся за радужной вспышкой.
"Я еще слишком молода, чтобы быть размазанной" последнее о чем, успела подумать Эдемова перед тем, как нырнуть следом.

Можно было бы сказать, что остров появился словно по волшебству, вырастая посреди океана, еще секунду назад невидимый, а теперь блистающий во всей красе, но Слава, далекая от сантиментов и очень близкая к магии, лишь окинула цепким взглядом территорию, профессионально просчитывая возможные укрытия, удаленность высящейся громады замка и крепость ворот, которые охранял...циклоп? Сейчас похоже отчитываемый все тем же человечком с глазами-буравчиками. Несмотря на то, что второй доставал циклопу едва ли до бедра, первый явно не собирался пристукнуть того дубинкой и даже пытался привести шкуру, заменяющую ему набедренную повязку, в божеский вид, путем размазывания грязи по ней, что, очевидно, должно было выглядеть как наведение лоска перед появлением если уж не очень важной, то хотя бы странной делегации, чем тешила себя Слава.
Впрочем, циклоп и маг старались зря, Падшие, проигнорировав ворота и призывные крики, уже спускались во дворе их будущей...школы? Школы для трудновоспитуемых юных волшебников, как успела заметить Эдемова название, заставившие ее оценить иронию подобного решения Мефа. "Спасибо, хоть не в тюрьму" хмыкнула она, делая почетный круг над школой и разглядывая то любопытные, то смущенные, то несколько испуганные лица встречающих. В числе делегации старших, как успела заметить девушка, было чуть больше организованности, что вызывало хотя бы толику уважения. Согласиться принять под свою крышу еще порцию детишек с Дмитровки? Далеко не тех, кто впитывал устои этой школы с детства, а совершенно диких, воспитанных в крайне нездоровой для обычных детей среде... Директор был либо совершенно глуп, либо отчаянно храбр, а может и то, и другое вместе.
- Как ваше ничего? - лучезарно как акула-баракуда улыбнулась Слава, присев на одну из башенок на стене рядом с десятком студентов, отшатнувшихся от нее в едином порыве, как черт от ладана.
- И что? Никто не скажет "привет" молодой красивой девушке? Или они у вас такая редкость, как восьмое чудо света? - продолжала улыбаться темная, складывая крылья за спиной. Где-то в толпе гневно засопели, очевидно одна из "восьми чудес света", не оценившая шутки юмора, парочка малышей пискнула и хотела бы податься вперед, вероятно рассмотреть настоящие крылья, но паренек, примерного одного возраста с ней же, задвинув их обратно, откашлялся, поправил черепаховую оправу своих очков и сделал неуверенный шаг вперед
- Привет, - помолчав пару секунд, он осилил и вторую фразу, - ты одна из новых студентов? Добро пожаловать
Веня, склонив голову набок, скользнула взглядом по парню, затормозив на довольно простеньком кольце-ободке, по которому бегали зеленые искры и приподняла одну бровь
- А что, кроме светлого элементарного мага, больше храбрецов не нашлось? Я разочарована в здешних темных, - фыркнула девушка, ловя сразу несколько запуков и порч и зеркально отражая их своим же отправителям
- Вот ты где, - сбоку завис Давид, тут же приглушивший Венину улыбку на пару сотен ватт. Довольным Мраков не выглядел, впрочем, как и всегда, сдвинутые брови, сдержанное выражение лица и лишь напряженные скулы выдавали истинное положение дел, идея с учебой в школе его не прельщала еще на стадии обсуждения - официальная часть, от которой, я полагаю, ты и сбежала к элементарным, закончена, можем возвращаться, - и не дожидаясь Славы, стал поворачивать обратно. Улыбнувшись еще раз напоследок своим нечаянным собеседникам, Эдемова сорвалась вниз, выходя из пике и расправляя крылья перед самой землей.
- Мааарк! Меня зовут Мааарк, - донес отзвуки ветер, но Веня уже не обращала на них внимание, попав к своим.

Радость от встречи со своими быстро сменилась похмельным синдромом и кислым лицом, которое отразилось в зеркале при утреннем детальном осмотре...ну как утреннем, ведь когда встал, тогда и утро? Этой мысли и держалась Слава, выползая из новой комнаты, попутно жуя яблоко из своих личных запасов. Красное и наливное, оно не только вкусно пахло, но и возвращало с каждым кусочком бодрость и силы (разработка специально для студентов во время сессий, опробовано и проверено на лопухоидах из медицинского, совершенно секретно), поэтому до общей гостиной, которая призраком маячила в воспоминаниях девушки, она добралась еще не живой, но уже и не полумертвой, как поднятый три недели назад зомби.
Съев последний кусочек и ссыпав семечки в карман на будущее, Слава толкнула створку, щурясь от солнечного света после спасительного полумрака замкового коридора
- Хола, мальчики и Оф..ооо! Бутербродик!, - разглядев присутствующих из-под ладошки козырьком и кое-что поинтереснее, Веня резко сменила траекторию, намереваясь ухватить оставшуюся половину бутерброда из цепких ручек Багровой. Яблоко действовало и аппетит начинал возвращаться к несчастной, явно выпившей вчера больше, чем того требовал организм, решивший теперь отыграться на хозяйке
- Я знала, что ты не дашь мне умереть голодной смертью в первый же день, - ухватив последний кусочек, Слава пристроилась на ручке кресла подруги, плотоядно осматривая ту на предмет чего бы еще пожевать, - цените, Филя никогда не бросит друга в беде, - наставительно произнесла девушка, болтая одной ногой в воздухе и обращая остатки бутерброда в сторону братьев, - ну да это еще успеете прочувствовать. Вы уже познакомились?

Мимо прошло физическое тело. Очередное. На которое Константин Чимоданов обратил столько же внимания, как и на навозную муху. Тело не поздоровалось - значит не знакомы. Значит пускай это тело идёт дальше. А Костя спал замечательно. Как и замечательно добрался до данного учебного заведения - с помпой, на Царь-Пушке. Жаль, пальнуть не дали. Ну и ладно. Оставалось только гадать, какого лысого комиссионера их отправили сюда, в Тибидохс. Что они тут вообще забыли? Создаваемый ученикам школы шум ничуть не мешал Косте размышлять о причинах такого поступка Повелителя Мрака. Поэтому на мельтешащих - ноль внимания, фунт презрения. Старший из детей Чимодановых спокойно сидел на попе ровно, оккупировав одно из приглянувшихся ему кресел, слегка прикрыв глаза и запрокинув голову назад, на мягкую спинку. Нет, потолок Костю не интересовал. Полуприкрытый взгляд позволял новоприбывшему смотреть на всех сверху вниз, снисходительно, но при этом Чимоданов старался не демонстрировать окружающим содержание своего носа. Это было продиктовано расчётом и ленью. Расчёт - потому что если он будет в буквальном смысле этого слова задирать нос, то обязательно найдутся такие, кто будет искать с ним драку. Лень - если затевать драку, то это нужно напрягаться, а напрягаться Косте ой как не хотелось. Ему хотелось просто посидеть в кресле, подумать о своём любимом оружии, поразмять голову относительно того, какого лысого лешего они тут забыли. Они - это Падшие Ангелы.
Мы не ангелы, парень, совсем не ангелы. А совсем даже наоборот. Но звучит красиво. Есть в этом какая-то манящая эстетика, - подумал Костя, невольно переходя из рассуждений о цели их прибывания тут на название их отряда.
До ушей магспиранта первого курса тёмного отделения, кем на данный момент и являлся первенец "Адской Праши", доносились голоса не только парней, но и девушек. В основном это был обмен информацией, которая тут секретности не имела, но даже среди бесполезного разговора разных групп учащихся можно было отыскать те ценные крохи, которые могут пригодиться лично ему, Константину Чимоданову. И тёмный маг уж точно найдёт этому применение. Да и составление картины всего происходящего тоже можно будет считать не лишним. Оставалось лишь слушать то, что говорят. А полуприкрытые глаза отлично дадут иллюзию картины, будто он просто задремал, сидя в кресле. Будучи тем ещё собственником, Костя был только рад отсутствию в комнате, которая ему досталась, соседа. Да его это особо и не волновало. Наоборот, он с комфортом расположился там, разместив со всеми удобствами и себя, и то, что привёз на Буян. Косте спать никто не мешал, поэтому встал он с хорошим расположением духа, начало которому положила картина плюхающегося в местный водоём Лукьяна, родного брата, умудрившегося свалиться со своего летательного аппарата. А хороший сон и тихая ночь это всё закрепили. Возникла мысль о чёрном молотом перце. Костя же не хочет, чтобы братик простыл? Надо только этот самый перец добыть, и суметь подсыпать в нужный момент в напиток в Зале Двух Стихий. Кажется тут так называется место, где поглощают пищу. Однако от планирования, как бы лучше подсыпать перца в напиток брата, Косте мешали голоса девушек. Чимоданов искренне недоумевал, зачем тут учатся представительницы слабого пола. Нет, Костя не был женоненавистником, но был твёрдо уверен в том, что женщины предназначены для того, чтобы с радостью служить мужчинам, а значит они должны учиться домоводству, бытовым видам магии, а так же родить для мужчины сына. И не мешать своему мужчине спокойно и свободно жить. Однако Костя считал исключением свою мать, и даже слегка побаивался её. И уважал, конечно же.

Отредактировано Константин Чимоданов (2018-11-14 22:56:56)