То, что утро понедельника обещает быть крайне скверным, завуч заподозрил еще накануне вечером, смазывая разнывшиеся суставы ядом болотных гадюк. Если у лопухоидов суставы ныли к перемене погоды, то у Поклепа Поклепыча с возрастом выработалась чувствительность к неприятностям. В последний раз у него так выкручивало конечности перед пробуждением колодца Посейдона, правда, тогда еще и поясницу постреливало, так что даже "болеус-обуздатус" не помогал, пришлось идти к Ягге за целебным снадобьем. Этим вечером, к счастью, обошлось без походов в магпункт, но и той мимолетной боли было достаточно, чтобы предупредить Поклепа о надвигающейся опасности. Какого рода опасность и откуда ее ждать Поклеп не знал, и от этого только сильнее нервничал. Как известно, ожидание битвы выматывает куда сильнее, чем само сражение. Терзаемый опасениями и мрачными мыслями, завуч полночи проворочался в постели, то и дело, привставая, чтобы проверить оповещающие талисманы на предмет срабатывания охранных заклятий. Уснуть Поклепу Поклепычу удалось лишь далеко за полночь, когда над островом Буяном разразилась настоящая буря, явно магического происхождения. С первыми раскатами грома, Поклеп соскочил с кровати и подлетел к окну, в темноте ушибив мизинец на левой ноге об ножку стола. Чертыхаясь и потирая ушибленную конечность, завуч все же выглянул в окно, за которым начиналась непроглядная тьма. Черные тучи плотным покровом затянули ночное небо, скрыв от наблюдателей звезды и молодой месяц. В воцарившейся темноте едва различимо чернели очертания соседней башни, а когда по стеклу с силой забарабанили дождевые капли, весь внешний мир расплылся одним неразборчивым чернильным пятном. В свете блеснувшей молнии Поклеп Поклепыч отчетливо увидел в окне свое бледное отражение со злобно блестевшими глазками-льдинками. Привидение еще несколько раз показалось в оконном проеме и, в конце концов, горестно вздохнув исчезло, это Поклеп вернулся в успевшую остыть постель. Теперь, когда грозящая Тибидохсу опасность приняла вполне осязаемую, но, увы, не располагающую к борьбе, форму, нервное напряжение и страх перед неизвестностью исчезли, уступив место мрачному фатализму. Накрывшись с головой одеялом в тщетной попытке отгородиться от всего мира, завуч подумал, что утро вечера мудренее и практически сразу отключился, словно кто-то произнес над ним "пундус-храпундус".
Проснулся Поклеп по старой привычке на рассвете, с явным чувством недовольства, хотя пока и не мог припомнить, чем оно вызвано. Ежедневный распорядок дня за годы службы был отработан до мелочей: приведя себя в порядок, завуч первым делом шел проверять охранные заклинания, после чего брал в Зале Двух Стихий побольше рыбы и отправлялся желать доброго утречка любимой русалочке, возвращаясь от которой как правило мокрым, но счастливым, заглядывал в магпункт к Авуше, откуда они вместе отправлялись на завтрак в Зал Двух Стихий. Сегодня утром все пошло наперекосяк, стоило Поклепу мельком выглянуть в окно. Привлеченный щебетом птиц, мужчина с необъяснимой тоской посмотрел в небо, размышляя о том, что скоро на смену солнечной осени придет снежная зима, и небо уже не будет таким пронзительно голубым и ясным. Повинуясь порыву, завуч распахнул окно и полной грудью вдохнул свежий воздух, наполненный неповторимым запахом солнца и влажной земли. Умытый ночным дождем мир сверкал на солнце, точно новый пылесос и все внутри отчаянно хотело радоваться такому прекрасному дню, но отчего-то не выходило. На душе завуча лежал большой камень непонятного происхождения, мешавший всецело придаться ликованию. Задумчиво почесав грудь, Поклеп перевел взгляд вниз на сам остров, как ему мгновенно припомнились все давешние переживания и опасения. Схватившись за голову, мужчина с ужасом осматривал последствия шторма. Солнце отражалось в поверхности глубоких луж, поваленные деревья в Заповедной Роще осуждающе указывали в небо оголенными корневищами, руины сторожки Древнира окончательно скрылись под водой, и теперь о них напоминала лишь торчавшая над поверхностью печная труба.
Подскочив на месте, Поклеп бросился метаться по комнате, как загнанный зверь, поспешно собираясь и умываясь. С прытью, которой трудно было ожидать от человека его возраста, мужчина выскочил из комнаты, забыв запереть окно. Первым делом завуч растолкал циклопов, разослав их в разные уголки школы с повелением все осмотреть и обо всем ему немедленно доложить. Сам Поклеп, прихватив пару циклопов в качестве грубой силы, осмотрел лестницу атлантов и Зал Двух Стихий, которые к счастью никак не пострадали от непогоды. Покинув школу, процессия возглавляемая завучем направилась вглубь острова, где освободила попавшего под повалившийся дуб единорога, которым после вызволения из плена тут же занялся Тарарах. Пока все занимались спасением несчастной животины, к Поклепу подоспели первые разведчики с донесениями. В башне Привидений протекает крыша, затопило Черноморовский чердак с артефактами. Сильным порывом ветра унесло за пределы Гардарики одного из ангарных джиннов, усмирявших разбушевавшихся ночью драконов.
Ну, подумаешь ангарный джинн, не велика потеря, вернется когда-нибудь! А вот с чердаком повозиться придется, в прошлый раз мы кровлю заклинаниями латали, теперь видно менять все надо к Лигуловой бабушке…
Пока Поклеп прикидывал с чего начать ремонтные работы, попутно проклиная Лигула вместе со всей его родней женского пола, он и не заметил, как к нему приблизилась Ягге, размахивавшая руками, чтобы привлечь завучевское внимание. Старушка выглядела взволнованной и запыхавшейся, из-под сползшего во время торопливой ходьбы платка выбивались пряди седых волос.
-Поклеп Поклепыч, Авуша…
Одного начала было достаточно, чтобы поглощенный хозяйственными заботами завуч испытал вначале укол совести, оттого что не убедился в целости и сохранности обожаемого чада, перед тем как приступить к устранению причиненных стихией потерь, а уже потом всеми мыслями Поклепа всецело завладели отцовские переживания. Как и большинство родителей, обзаведшихся детьми в преклонном возрасте, Поклеп Поклепыч отличался чрезмерной опекой, грозившей перерасти в тиранию, будь его дочь малость восприимчивей к отеческим нотациям. Учитывая, что Ягге редко покидала магпункт из-за пустяков, Поклеп, как и любой сердобольный папаша, мгновенно предположил самое худшее и заранее схватился за сердце.
-… пропала где-то, с самого утра нигде не могу ее найти! – тем временем продолжала богиня. У Поклепа закололо сердце, отняло ноги и потемнело в глазах. Если бы не предприимчивая Ягге, схватившая оседающего завуча за руку и усадившая на травку, Поклеп наверняка бы рухнул рядом с пострадавшим единорогом как Мамзелькиной подкошенный. Кровь все еще стучала у него в висках, когда ясное небо перед глазами загородило ссохшееся лицо древней богини.
-…принять триста капель эфирной валерьяны! – донесся до Поклепа встревоженный старушечий голос.
-Какая валерьяна?! Как можно думать о какой-то валерьяне в такой момент?! – прохрипел Поклеп, пытаясь подняться, опираясь на протянутую руку богини, - Мы должны немедленно отправить всех на поиски! Оповестить циклопов, джиннов, привидений и этих, как их… - поднявшись, наконец, на ноги мужчина пощелкал пальцами, пытаясь нашарить в голове ускользающее слово.
-Домовых? – услужливо предположил питекантроп.
-Русалок?
-Древнир с вами! Только не русалок!!! Ни слова русалкам, я вас прошу! – побледнев, Поклеп пошатнулся, грозясь снова свалиться на землю, но устоял на ногах, - Купидонов! Надо разослать поисковых купидонов!
Выпрямившись, мужчина единым усилием воли обуздал охватившую его панику. Выпутавшись из заботливых рук Ягге и отмахнувшись от предлагавшего помощь Тарараха, завуч помчался обратно в школу, без особой надежды заглянув по дороге в любимые Акварелины пруды. Завуч собирался обыскать Жилой Этаж, да что там, Поклеп перевернет всю школу вверх дном, если понадобится, но дочь из-под земли достанет, голыми руками вырвет из лап самого свирепого дракона… В этот момент героичные мысли завуча были прерваны телепатическим посланием от академика Черноморова, требовавшего немедленно зайти в его кабинет.
-Академик, если вы насчет крыши башни Привидений, то я…
-Чума с ней, с башней! Скорее в мой кабинет, у нас чепэ!
Устало проведя рукой по лицу, мужчина, в который раз, задался вопросом, почему он не стал судебным приставом, как хотела его мама. Нерешительно потоптавшись перед лестницей, ведущей к Жилому этажу, Поклеп все же тяжело вздохнул и помчался через Зал Двух Стихий в башню Привидений, где находился кабинет главы Тибидохса. В Зале Двух Стихий, как успел заметить Поклеп, не было никого из преподавателей, и за порядком следил один только Иван Царевич. Грудь Царевича выпячивалась колесом, распираемая чувством собственной важности. Махнув на молодца рукой, завуч направился прямиком в кабинет академика, где его уже ждали коллеги. Происшествие, в самом деле, оказалось чрезвычайным.
А я-то, старый дурак, еще за крышу переживал!
Оказалось, что вместе с ночной бурей из школы волшебным образом исчезли некоторые ученики, причем магия, замешанная в этом исчезновении, была не шуточная, ее не остановило и не опознало ни одно охранное заклинание, да что там, даже Гардарика ни разу не сработала. Тем не менее, пропали, по меньшей мере, шестеро магспирантов, среди которых оказалась не только дочь Поклепа, но и староста светлого отделения, Милена Черноморова. Волосы на голове доцента Горгоновой, стоявшей позади академика, положив руку ему на плечо, не то, успокаивая супруга, не то, самой пытаясь сохранять спокойствие, неустанно шипели, грозя обратить собравшихся в каменные изваяния. Присутствующие в кабинете преподаватели предусмотрительно смотрели в пол, из-за чего напоминали нашкодивших учеников. Завязался горячий спор о том, как лучше искать пропавших детей, каждый предлагал свои способы, имевшие явное преимущество над остальными. Сам Поклеп считал, что оставшихся учеников следует надежно запереть и оставить под присмотром Готфрида Бульонского, пока он с циклопами и богатырями прочешет остров, но его идею не поддержал ни академик, ни сам Бульонский. Пока преподаватели спорили, время шло и завтрак подходил к концу, вот-вот должны были начаться занятия.
-Не будем впадать в крайности! – решительно заявил Сарданапал, - занятия должны идти своим чередом, ни к чему пугать учеников. Зигмунд, приготовь, пожалуйста, поисковое зелье, а ты Поклеп, возглавишь поиски пропавших, как и собирался…
-У меня сейчас собрание у магспирантов, - вяло возразил Клопп. Его можно было понять, вместе с остальными студентами пропала и его ассистентка, Валерия Бейбарсова, так что теперь вместо того, чтобы руководить процессом приготовления зелья, сидя в любимом кресле, профессору предстояло самому встать к котлу, что не вызывало у него приступов энтузиазма.
-Я позабочусь о твоих ненаглядных магспирантах! – неожиданно вызвался Поклеп, - Вместо того, чтобы шататься без дела и устраивать пакости, пусть лучше помогут в поисках пропавших!
К его удивлению, идею Поклепа все поддержали и, не теряя времени даром, завуч поспешил откланяться, с молчаливого согласия профессора Клоппа.
Собрания магспирантов проводились в одном из кабинетов Большой башни, каждый понедельник после завтрака. Влетевший в кабинет Поклеп Поклепыч с такой силой хлопнул дверью, что со стены сорвался портрет Нигдаса Тудойсюдовича, темного мага, известного своей страстью к параллельным мирам, и бывшего хозяина данного кабинета. Раньше, профессор Тудойсюдович проводил здесь занятия по изучению параллельных миров, но после его исчезновения, кабинет долго стоял без дела, пока Зигмунд, покровитель чародейской науки в стенах Тибидохса, не убедил Сарданапала уступить кабинет профессора Нигдаса для его занятий с магспирантами.
Оживленные разговоры, до этого наполнявшие небольшую залу с высокими окнами, разом смолкли. Завуч, не оборачиваясь, выстрелил в упавший портрет красной искрой, возвращая его на положенное место. Под удивленными взглядами магспирантов, мужчина прошел вдоль первого ряда парт, остановившись в самом центре. В угнетающей тишине отчетливо было слышно его учащенное дыхание.
-Что, мои сладкие, тяга к знаниям в кои-то веки пересилила тягу к разгильдяйству?! – вместо приветствия Поклеп обвел учеников своим проницательным холодным взглядом, - Как часть из вас могли заметить, здесь отсутствуют некоторые ваши коллеги. Староста светлого отделения Милена Черноморова, Дмитрий Валялкин, Анастасия Багрова, Валерия Бейбарсова и Юлианна Могилова, а также моя дочь Акварель.
Произнеся имя дочери, мужчина какое-то время помолчал, борясь со скверными мыслями, но, в конце концов, взяв себя в руки, продолжил.
-Пока ваш драгоценный профессор Клопп колдует над поисковым зельем, мы с вами займемся поисками старым проверенным способом: прочешем остров от прибрежных скал до крыши башни Привидений… кгхм… нет, на крышу не ходите, туда я пошлю домовых… кгхм-кгхм… Так, разбейтесь на поисковые пары, по одному не ходите! Увидите что-либо странное, немедленно известите меня заклинанием! Надеюсь, вы их за лето не забыли?!
Отредактировано Поклеп Поклепыч (2017-02-26 19:59:00)